Вы лучше расскажите где мне найти данные о том как воевала U 14 (еx Сurie) ???
В годы первой мировой войны многие корабли по обе стороны фронта, покрыли славой свои имена, но только один корабль прославился, воюя против своей родины в составе вражеского флота – этим кораблём была подводная лодка французского флота Curie.
Рождённая в республиканской Франции, прошедшая всю войну под знаменем двуединой монархии, в ноябре 1918 вновь подняв триколор, она закончила свой жизненный путь в стыдливом забвении, так и не послужив отчизне в годы испытаний (правда и пятнадцать её систершипов лавров не снискали).
Во время войны главным театром боевых действий для французского флота являлось Средиземное море, а единственным противником был флот
Австро-Венгрии, действовавший только в пределах Адриатики. С началом войны пришёл первый успех - у побережья Черногории французская эскадра застала врасплох и потопила крейсер Zenta, но затем последовало торпедирование дредноута Jean Bart подводной лодкой U 12, под командованием фрегаттенлейтенанта Эгона Лерха. Эта атака поставила крест на участии крупных кораблей французского флота в боевых действиях на этом театре. Подобные тенденции возобладали во флотах всех стран, вовлечённых в конфликт (убедительный дебют подводных лодок для всех оказался сюрпризом), крупные корабли отстаивались в хорошо охраняемых базах, активно действовали только лёгкие силы и подводные лодки. В попытке найти выход из тупика, командующий французским флотом адмирал Буэ де Лапейрер санкционировал выход в море подводной лодки Curie. Операцию разработали командир флотилии подводных лодок и капитан-лейтенант О’Бирн, командир подводной лодки Curie. Командиру ставилась задача проникнуть в базу австрийского флота Пола и атаковать линейные корабли противника на якорных стоянках. Командира лодки снабдили самыми свежими данными о минных полях и сетевых заграждениях, а вот насколько они были достоверны – О’Бирну предстояло проверить самому.
Утром 17 декабря, подводная лодка Curie вышла в море на буксире (для экономии топлива) крейсера Jules Michelet, в охранении следовал крейсер Jules Ferry.
Идя со скоростью 10 узлов на протяжении 15 часов, отряд почти достиг цели, когда был замечен дым, Jules Ferry полным ходом бросился наперерез. К счастью тревога оказалось ложной, встреченным судном оказался итальянский пароход Renо, шедший в Спалато. Несмотря на то, что Италия была нейтральна, на судно высадили досмотровую партию, которая препроводила его к острову Фано – передовому пункту базирования лёгких сил Франции и Великобритании.
Даже случайный свидетель был нежелателен.
18 декабря в четыре утра, достигнув острова Пелагроса, отряд разделился, крейсера пошли обратно, а лодка двинулась дальше в одиночестве. К девяти часам вечера французы в надводном положении подошли к побережью полуострова Истрия. Дальше пошли под электромоторами в полупогруженном положении, для срочного погружения требовалось только заполнить центральные балластные цистерны, это занимало не более одной минуты. Лодку обнаружил и атаковал дозорный миноносец, от него уклонились срочным погружением. Всплыв, двинулись дальше. Достигнув района Пола, О’Бирн приступил к зарядке батарей. Девятнадцатого, в три ночи, пришлось срочно погрузиться - прямо над лодкой прошла канонерская лодка Satellit. Весь следующий день командир осматривал в перископ подходы к Пола, отмечал положение сетевых заграждений и береговых ориентиров.
Ближе к вечеру показался дым, и постепенно перед О’Бирном в пределах прямого торпедного выстрела прошёл броненосец типа Radetsky. Совершенно непонятным образом французский командир проигнорировал эту желанную для любого подводника цель - не будем размениваться на мелочи, ведь в Пола нас ждут австрийские дредноуты! За всю войну французам более не представился случай атаковать столь крупный корабль противника.
Отойдя от Пола, лодка подзарядила аккумуляторы, командир обратился к команде с вопросом (!) – сможет ли она выдержать долгое пребывание под водой и исключительно рискованное проникновение в базу противника? Экипаж как один заверил командира - мы готовы! 20 декабря, в 3 часа ночи, Curie приступила к форсированию заграждений.
До ноября подходы к Пола были почти не защищены, сейчас все было иначе, Две линии сетей перекрывали вход в гавань, а за два дня до похода Curie была поставлена третья сеть.
Французы, ориентируясь на разведданные, в попытке миновать минные заграждения, пошли у берега. Погрузившись на 18 метров, миновали первую линию сетей, скрежет тросов заграждения по бортам лодки продолжался около 30 секунд.
При подходе ко второму заграждению, во время попытки понять перископ, сгорел электродвигатель, поднимающий и опускающий перископ. Двигаться дальше не имела смысла, какая атака без перископа. О’Бирн поворачивает назад, стрелка компаса пляшет как бешеная, направление выбрано не верно. Во время попытки обратного форсирования уже пройденного заграждения, лодка цепляет тросы заграждения центральными рулями глубины. Один из оборванных тросов наматывается на левый вал и клинит его. На протяжении пяти часов французы пытаются вырваться из сетей, неоднократная перемена глубины погружения от 0 до 30 метров опустошила запасы сжатого воздуха, аккумуляторы разряжены в ноль, воздух испортился настолько, что умерла собака – талисман экипажа. Слышатся сильные удары по корпусу, глубинных бомб ещё не существовало, как оказалось, за неимением ничего другого австрияки сбрасывали на лодку якорные цепи!
Французы понимают – всё кончено! Остаётся всплыть и сдаться.
Спички не загораются от недостатка кислорода, документы сжечь не удаётся. Командир и помощник рвут на мелкие клочки все секретные документы, карты, бортовой журнал.
По поведению бонов сетевого заграждения, австрияки поняли - у них гости, и тщательно подготовились к встрече.
Когда в свете прожекторов показался нос Curie, дозорные миноносцы 63T и Magnet, броненосец Radetszky, береговая батарея Sante Cristo открыли ураганный огонь.
Командир лодки O'Бирн руководит затоплением лодки, помощник командира Шалли организует эвакуацию экипажа. Под огнём противника французы, ослабленные кислородным голоданием, как сонные мухи выползают из тонущей лодки и падают за борт, многие из них получают ранения от разрывов снарядов.
Как и положено командиру, O'Бирн последним покидает лодку, но в момент
когда он вылезает из носового люка, разрыв снаряда наносит ему множественные ранения. Квартирмейстер Салатин, также раненный, подхватывает командира и бросается с ним в воду.
Как только лодка скрывается под водой, австрияки прекращают огонь, со всех сторон к тонущим спешат катера и шлюпки. Спасти удаётся 21 француза,
три человека погибли. Для оказания первой помощи их развезли по кораблям, в дальнейшем всех препроводили в лагерь для военнопленных в Дойч-Габель.
Тело лейтенанта Шалли, помощника командира подводной лодки, застрявшее в боновых заграждениях, выловили из воды спустя три дня.
Раненый О’Бирн два года провёл в госпиталях, пока его как тяжелораненого, в конце 1916 года через Швейцарию не отправили во Францию, возвращение на родину не излечило его ран, и вскоре он умер (французы назвали в его честь подводную лодку).
Броненосный крейсер Jules Michelet, отправленный для встречи подводной лодки,
находился у острова Пелагроса до 18.00 22 декабря, после чего возвратился в базу (французы всю войну практиковали сопровождение подводных лодок на позицию и встречу их после патрулирования) .
Казалось, на этом можно прервать рассказ, но Curie не суждено было кануть в лету, подобно птице Феникс, она возродилась из пепла по воле новых хозяев.
На момент потопления Curie, в состав флота Австро-Венгрии входили семь подводных лодок. Все они был малы для действий за пределами Адриатики.
Обследование затонувшей лодки показало, что повреждения невелики, появилась мысль поднять её и включить в состав своего флота.
Уже 27 декабря начались работы по подъёму, и 2 февраля 1915 года лодку извлекли с глубины 40 метров. Ремонт продолжался четыре месяца, и 1 июня подводную лодку включили в состав флота Австро-Венгрии под именем U 14.
Командиром назначили наиболее опытного и титулованного на тот момент подводника – фрегаттенлейтенанта Георга Риттера фон Траппа. Командуя U 5 с начала войны, фон Трапп проявил себя очень предприимчивым и знающим офицером подводником, к тому же ему всегда сопутствовала удача. Будучи посланным для борьбы с кораблями противника несущими дозор в проливе Отранто, он отлично справился с заданием – торпедировал французский броненоcный крейсер Leon Gambetta (на нём погиб контр-адмирал Виктор Санес, командовавший в 1904 году в Чемульпо крейсером Paskal, на который была принята большая часть экипажей Варяга и Корейца). Прекрасно выполнил он и задачу очищения вод, омывающих остров Пелагроса, от подводных лодок противника, сильно сковывавших действия австрийских надводных кораблей - нашёл и потопил итальянскую лодку Nereide. Участвуя в блокаде Черногории, он отправил на дно несколько неприятельских парусников – прорывателей блокады. Фон Трапп с энтузиазмом воспринял новое назначение, переходя на U 14, он забрал с U 5 весь экипаж. Помощником у него был фрегаттенлейтенант Гуго фон Зейферритц, впоследствии отличный командир подводной лодки. Старший механик Майерхофер, был лучшим специалистом по дизелям во всём флоте. Под стать этим парням, были и остальные члены экипажа, аж семи национальностей.
Приняв лодку после восстановительного ремонта, фон Трапп занялся её изучением и тренировкой экипажа.
На лодке были сделаны минимальные изменения - сменили радиостанцию, заменили торпеды, поставили австрийские приборы, все надписи в лодке переписали на немецком языке. Внешне, лодка не изменилась вообще, её только перекрасили в серо-синий цвет и закамуфлировали все вертикальные поверхности.
Ознакомившись с кораблём, фон Трапп понял, что одну проблему сменила другая - у француженки недостатков обнаружилось больше чем у U 5. Положительным моментом оказался центральный пост, куда были выведено управление подводной лодкой и её размеры, позволявшие экипажу разместиться с неслыханным комфортом.
В первый поход под австрийским флагом, к порту Дураццо, лодка вышла в компании U 4. Командиры получили задание занять позиции на подходах к этой базе вражеского флота, и атаковать всё, что покажется в пределах досягаемости.
Прибыв к Дураццо, лодки вошли в залив Лалес, отличное место, позволявшее переждать любую непогоду лёжа на дне. Погрузившись, экипаж U 14 расположился на отдых. Офицеры лодки разложили складной стол, сервировали его, достали бутылку вина и с аппетитом пообедали, после чего с удовольствием сыграли в карты. Экипаж также отдыхал с комфортом, кто играл в карты, кто спал, кто слушал граммофон. Подобное времяпровождение было в диковинку, на U 5 места было очень мало, спали по очереди, ели стоя, ни о каком нормальном отдыхе не могло быть и речи.
С наступлением утра всплыли, рядом показалась U 4. Командиры пожелали друг другу удачной хоты и лодки разошлись на позиции.
Целый день в пределах видимости не было видно ни одного корабля, но с наступлением сумерек лодку обнаружил и атаковал дозорный миноносец. Скомандовав срочное погружение, фон Трапп пытался заставить лодку уйти под воду, чего она категорически не хотела делать (срочное погружение на лодках этого типа занимало не менее 4 минут). Только когда экипаж по команде перебежал в нос, лодка нехотя погрузилась.
Ещё одна ночь на дне, и утром замечены корабли идущие в Дураццо.
Позиция была на редкость удачна, маневрировать не пришлось, фон Трапп выстрелил торпеду из бортового аппарата номер три. В перископ было видно, как торпеда прошла мимо, обозлённый командир, проклиная французов с их страстью к аппаратам Джевецкого, приказал подготовить к выстрелу торпеду номер семь. Но время было упущено, корабли вышли из зоны поражения.
Миноносец охранения заметил перископ, и ринулся в атаку. Погружение избавило от неприятного свидания с форштевнем миноносца, но глубина в этом месте была 14 метров, лодка ползла на брюхе, поднимая винтами огромные клубы ила, по которым ориентировался преследователь. На столь малой глубине разрывы снарядов сильно чувствовались в лодке, от сотрясения погасло освещение. Дойдя до района с большими глубинами, погрузились на 20 метров, включили аварийное освещение и занялись выяснением, почему неприятель так уверенно атакует, не смотря на активное маневрирование. Было даже высказано смелое предположение - противник прослушивает шумы лодки. Неоднократная смена курса и глубины не позволила оторваться от погони, что-то указывало на присутствие лодки. При очередном всплытии под перископ, фон Трапп осмотрел море по корме лодки и увидел маслянистый след. Находясь под водой уже 12 часов, экипаж был вымотан до предела, сказывалось повышенное содержание углекислоты, все свободные легли на койки и не шевелились. Проведя короткое совещание с помощником и старшим механиком, фон Трапп принял решение рискнуть и приказал всплывать. Как только был открыт рубочный люк, запустили систему вентиляции, и фон Трапп выплеснул в море ведро соляра, расплывшееся огромным пятном. Миноносцы противника, находившиеся в двух милях позади, ринулись в атаку, паля из всех стволов. Как и рассчитывал фон Трапп, в утренней дымке меткостью они не отличались, что позволило наскоро проветрить лодку и погрузится, отделавшись лёгким испугом. Экипаж в буквальном смысле воспрял духом, командир увёл лодку на глубину, и направился в сторону дома. Расчёт с ведром соляра оказался верным, дойдя до пятна, миноносцы сочли лодку потопленной и прекратили преследование.
Вернувшись на базу, U 14 встретила там U 4, которая тоже ничем не отличилась.
Лодку поставили в док и тщательно осмотрели, выяснилось что текут две топливные цистерны, все торпеды в наружных аппаратах вышли из строя в результате гидродинамических ударов, местами корпус посечён осколками.
Через несколько дней, неприятель объявил о потоплении у Дураццо австрийской подводной лодки, командиры миноносцев получили награды.
Техническое состояние француженки не внушало доверия, командование понимало, что она требует капитальной перестройки, но каждая боевая единица была на счету.
Приведя в порядок лодку, вышли в следующий поход к острову Корфу.
Фон Зейферритцу пришла в голову прекрасная мысль сэкономить на переходе время - поднять французский флаг, и таким образом пройти весь путь в надводном положении с большой скоростью. Уловка сработала уже у Корфу, лодку обнаружил патрульный самолет французов. Экипаж стал изображать французов, размахивая руками и крича что то на, как ему казалось, французском языке. Облетев лодку, лётчик удовлетворился изъявлениями радости в свой адрес, и самолёт удалился в сторону острова.
В гавани достойных целей не оказалось, лишь один греческий пароход стоял у берега, и раздосадованный командир повернул домой.
На обратном пути поочерёдно вышли из строя оба дизеля и сгорел один электромотор. Командир и помощник составляли заявку на ремонт, когда вылезший покурить, жутко матерящийся старший механик, добавил в список оба дизеля и электромоторы.
На подходе к базе, лодку по ошибке чуть не потопила дозорная U 11, её командир вовремя присмотрелся и опознал U 14 по камуфляжной окраске австрийского образца. Вернувшись из дозора, он потребовал у фон Траппа бутылку вина за свою внимательность, которая была тут же выставлена и распита.
В базе командование немедленно отправило лодку на верфь, а командира вызвали на заседание специальной комиссии, созданной для решения вопроса с ремонтом и модернизацией.
Фон Трапп был доволен - удалось добраться до базы, несмотря на все проблемы с двигателями. Прибыв на заседание, фон Трапп был удивлён тем, что она составлена из высоких чинов, никогда не служивших на подводных лодках. Поскольку модернизацию лодки санкционировал лично командующий флотом адмирал Хаус, все требования подводников были учтены и утверждены без проволочек. Проблема возникла при обсуждении артиллерийской установки, представитель артиллерийского бюро предлагал имеющееся в наличии 70 мм орудие, фон Трапп настаивал на немецком 88 мм орудии на пониженном станке, созданном специально для подводных лодок, достоинства которого он досконально изучил во время визита на германские лодки, базировавшиеся в Пола и Каттаро. Представитель упирал на сложности со снабжением боеприпасами, фон Трапп отвечал - что это не проблема вообще! Немцы любезно брались отгрузить столько снарядов, сколько потребуется.
Тем временем на верфи шёл ремонт, от лодки остался один корпус. Рабочие демонтировали все механизмы, сняли рубку. Новую рубку сделали по образцу немецких лодок, заменили перископы и приборы, установили новую аккумуляторную батарею и электромоторы, на заводе в Граце изготовили новые дизеля, и только проблема с орудием не решалась. Фон Трапп на свой страх и риск связался с командующим немецкой флотилией корветтен-капитаном Копхамелем, и через него заказал орудие в Германии. Когда орудие прибыло, дело дошло до командующего флотом, фон Траппа вызвали на флагманский корабль для объяснений. Адмирал Хаус любезно поинтересовался, почему герр линиеншиффскапитан сделал заказ в обход командования флотом и чем ему не нравится орудие завода Шкода? Фон Трапп доложил, что работы на лодке подошли к этапу установки орудия, а артиллерийское бюро делает вид, что проблемы не существует, к тому же пушка 88 мм гораздо мощнее 70 мм орудия, будучи не намного тяжелее. Адмирал Хаус не стал возражать, и утвердил решение фон Траппа, но попросил более ничего не предпринимать без его ведома, ведь отчитывается перед правительством за истраченные суммы он. А штатским очень непросто объяснить, почему куплено орудие у немцев при наличии своих. Во время этой аудиенции фон Трапп поинтересовался, почему он исправно получает награды, а его экипаж с начала войны не удостоился даже завалящей медальки? Удивлённый вопросом Хаус тут же подписал приказ о награждении всего экипажа. Настырный фон Трапп не уехал с флагманского корабля, пока не убедился в том, что приказ о награждении прошёл через канцелярию и отправлен на его лодку.
Модернизация затягивалась, рабочие занимались откровенным саботажем, на верфи работали сплошь одни чехи, эти Швейки не горели желанием участвовать в войне. Командир и экипаж прилагали все усилия для скорейшего окончания работ.
Лодка вступила в строй в январе 1917 года, а в феврале немцы объявили неограниченную подводную войну. Австрийские подводники поддерживали самые тёплые отношения со своими немецкими коллегами, и в приватных беседах за бутылкой вина неоднократно высказывали мысль о том, что это решение принято слишком поздно.
Фон Трапп наконец вывел лодку на испытания, всё прошло успешно, все механизмы работали отлично. И вот первый поход в Средиземное море!
Отрантский пролив был перегорожен сетями, которые тянули за собой британские траулеры. Но завеса не была плотной, U 14 миновала пролив днём, даже не погружаясь, только выставив усиленную вахту на мостике.
Между островом Крит и мысом Матапан, находятся два островка – Цериго и Цериготто. Транспорты, с грузами для сербского фронта, идя в Салоники, проходили этим районом, сами острова служили базой для миноносцев и противолодочных кораблей.
Находясь на позиции у этих островов целый день, подводники не смогли обнаружить ни одной цели - море как будто вымерло. От нечего делать развлекались как могли, пели хором, занимались гимнастикой, купались, но не забывали о деле.
Поздно вечером обнаружили идущий из Мессины к мысу Матапан пароход, как ни странно он шёл один, хотя уже вовсю использовалась система конвоев. Атака не оказалась сложной, в сгущающихся сумерках на судне не заметили торпеды, и вскоре первая жертва пошла на дно. Через несколько дней был замечен конвой - суда шли в двух колоннах, три в левой и два в правой, под охраной двух вооружённых траулеров.
Наблюдая за конвоем, фон Трапп установил скорость кораблей, а также периодичность зигзагирования - конвой каждые пятнадцать минут менял курс на двадцать градусов вправо и влево.
Заняв позицию по курсу конвоя, лодка оказалась между колоннами, тщательно прицелившись, фон Трапп стреляет торпедой из аппарата номер три.
Промах! Торпеда прошла в стороне от цели. Лодку заметили, ближайший транспорт поднял тревогу и повернув на перископ, сделал попытку таранить лодку.
Уклоняясь, фон Трапп погрузился на 15 метров и сделал полный поворот на 360 градусов влево, что позволило ему остаться рядом с конвоем, дезориентировав противника.
К стрельбе подготовили аппарат номер пять, выстрел - и наконец весь экипаж услыхал глухой взрыв. С транспорта начали спускать шлюпки, в воду посыпались матросы. Траулеры, приняв на борт экипаж с этого неудачника, бросились догонять конвой. Победа подняла настроение экипажа.
К сожалению, в этом походе больше целей не встречалось.
В следующий поход вышли к острову Сицилия. Пролив Отранто прошли без проблем. У Сицилии только что побывала немецкая U 35 под командованием “Весёлого Лотара” (капитан-цур-зее Лотар Арнольд де ла Пелье), который, славно поохотившись, ушёл к острову Корсика (это был его рекордный по потопленному тоннажу поход). Судоходство в этом районе прекратилось совершенно. Перейдя к побережью Италии, фон Трапп не обманулся в своих расчетах, показался конвой, в охранении шли два шлюпа специальной постройки.
продолжение следует.......
а вот точных данных что и где она потопила, да с точными датами - я не нашёл.
С У.
- участник сейчас на форуме